Игорь Комиссарчик: Пять историй о Новом годе

Первые новогодние огни зажглись в Оренбурге еще в конце ноября. То ли боялись не успеть, то ли столь стремительным было желание проводить. Впрочем, год уходит без всякой помощи оренбуржцев. Сеть переполнена шутками о том, что в 1916 все ждали хорошего 1917, а так же о том, что не следует расслабляться – у 2016 есть еще два дня.

Конец года и впрямь обескуражил. Трагедии, потери, скандалы. Боярышник, Сирия, посол, самолет. Впрочем, это не отменяет традиционного сумасшествия последних недель декабря. Если с новогодним настроением в конце 2016 не задалось, то с лихорадкой и сумасшествием у нас по-прежнему все в порядке.

История первая. Батончик.

«Нет, вот смотрите, вы набрали на 500. Доберите еще на сто, и мы дадим вам карточку», — настаивает продавщица магазина, сверля испуганного покупателя усталыми глазами. «Не нужна мне карточка. У меня у жены есть. Я тут вообще не бываю, в первый раз зашел, и едва ли еще попаду», — отбивается несчастный. Продавщица усиливает напор. Сил у клиента все меньше. «Нет, да вы попробуйте, ну чего мы время теряем, вон очередь какая. Вот, возьмите, например, ледянку и батончик. Он вкусный. У нас же акция последние два дня, чего вы спорите». Мужчина сдается. В его руках помимо кучи дополнительных товаров оказывается та самая заветная карточка. Разложив покупки по мешкам, он пробует батончик. Морщась , выбрасывает его остатки в мусорное ведро и заходит в соседний магазин.

История вторая. Елки.

На елочном базаре у одного из торговых комплексов мужчина с посиневшим носом в метель пытается отказаться от непомерно большой елки, которую пытается ему продать выходец с Кавказа. «Да ты бери эту, дети порадуются, смотри какая», — говорит он с улыбкой, омрачить которую отказом у покупателя нет никакой возможности. «Да я ж без машины, пешком. Тяжело ее переть. Да она в квартире-то еле встанет, куда ее такую большую», — пытается оправдаться будущий обладатель монструозного дерева. «Бери, бери. С высотой решим. Арам, дай пилу!», — кричит продавец, начиная орудовать инструментом сантиметров на 30 ниже макушки елки. Аккуратная верхушка превращается в не слишком эстетичный обрубок. «Так же войдет? Точно ж войдет! Бери, все для тебя, отпилили даже. Подставку за 200 отдам. Всего 900. Забирай, клиентов много, некогда!» — произносит финальную речь кавказец. Вздохнув, мужчина отдает тысячную купюру. Обратно получает полтинник и четыре десятки. «Мелочь кончилась, извини, брат», — резюмирует продавец. Покупатель уходит в жилой квартал в обнимку с елкой. Метель становится сильнее.

История третья. Пробка.

«Может как-нибудь объедем?» — кричит водителю маршрутной газели нервный молодой человек. Водитель заглядывает в салон и качает головой. Его взгляд не оставляет ни единой капли надежды: пассажиры не только переночуют в его маршрутке, но и, кажется, встретят здесь Новый год. «Час стоим», — уныло говорит женщина в норковой шапке. «Может окно откроем, жарко же» — взмолилась ее молодая спутница. «Выстудит все», — сурово говорит водитель. Пробка на Терешковой появилась еще до часа пик и рассасываться не намерена. «Что? Три аварии впереди? Ну все, конец», — резюмирует водитель. За окном раздается чуть слышный лязг. Сзади маршрутки «Калина» слегка задевает внедорожник. Те, что перед аварией, слегка продвигаются вперед, два из трех рядов сзади по-прежнему стоят. «Проскочили», — улыбается водитель. Один из пассажиров рассчитывается и выходит из «Газели». Остальные наблюдают за его двигающейся вперед вдоль пробки фигурой. «Толку-то, идти будет столько же», — заключает женщина в норковой шапке.

История четвертая. Шоколадный монстр.

Остатками шоколадного торта уделан весь этаж. На лестничной клетке – недопитая бутылка «Тархуна» и поддон из-под торта. На полу подъезда – шоколадные… следы. «Что тут вообще случилось?» — улыбаясь и недоумевая, спрашивают выходящие из лифта с тюком праздничных пакетов жильцы. Площадка выглядит так, будто здесь побывал шоколадный монстр или взорвался сундук с новогодними сладостями. На лестнице чуть ниже слышны голоса. Лифт открывается снова, из него выходят консьержка  и полицейский. «Вы тут никого не видели?», — спрашивает страж порядка оценивающих масштабы катастрофы на этаже жильцов. «Нет, сами только пришли», — отвечают они, давясь от смеха. Консьержка что-то злобно бурчит под нос. Полицейский ошалело оглядывает этаж и идет на лестницу. «С наступающим!» — весело говорят они ему вслед. Взгляд лейтенанта исполнен решимости. Шоколадный монстр будет задержан.

История пятая. Рынок.

«Шесть вечера – что я куплю!» — орет в трубку телефона женщина неподалеку от Центрального рынка. Она стоит на углу дома. Рядом – два наполненных до краев всяческой снедью пакета. «Тут все закрылось уже кроме павильонов некоторых. Тебе зачем вообще продукты так рано? Все в магазине у дома есть!» — ругается она на неизвестного собеседника. Метель в центре становится сильнее. Женщина отворачивается от ветра и перезванивает. «А сколько всего людей-то? Ох ты ж! Зачем такая орда? Ладно, щас гляну что тут осталось. В магазин завтра загляну», — уже не сопротивляясь говорит она. Затем злобно убирая телефон и удаляясь в сторону рынка. 30 секунд спустя спохватывается и возвращается за пакетами.

Вместо послесловия.

Подводить итоги 2016 – бессмысленно. Желать чего-то на 2017 после такого 2016 – неблагодарная затея. Но встретить праздники с меньшим объемом безумия и большим количеством милых и смешных историй нам по силам. Пусть будет хотя бы так. А как иначе, если мир вокруг сдвинулся с места?