Игорь Комиссарчик: У кого во рту застрял «синий кит»

Писать о «группах смерти» — затея крайне паршивая и спорная. Можно поспорить о том, были ли полезными изначальные публикации и публичное расследование в отношении так называемых кураторов «групп смерти», спровоцировавшие слишком большой ажиотаж. Но, так или иначе, в 2016 тема была частично закрыта. К концу года история сошла на нет. Однако события зимы и весны 2017 года явно показали: благодатная тема в Оренбурге, как и по всей России, собирает читателя вне зависимости то того, имеет ли под собой публикация реальную основу.

Группы смерти» сегодня во рту у всех. Популярную, модную, актуальную и собирающую дикий ажиотаж тему подняли политики («давайте закроем интернет и вообще это все происки запада»), пресса («ой, смотри что делается, читайте скорее, срочно в номер»), родительские организации («дайте грант на борьбу с гидрой»). Отчасти тему всколыхнули бездумные инициаторы из самых разных структур, начавшие внезапно публиковать предупреждения для родителей. Теперь это везде: телевизор, газеты, интернет – синие киты заполонили российское информационное пространство. О детях, которых от «групп смерти» надо спасти, к сожалению, пока никто не вспомнил.

Источников вреда от такого шума сразу несколько. Это, во-первых, бездумная работа силовиков и надзорных органов, которым проще закрыть неугодную группу, чем искать ее организаторов и адресно помогать попавшим туда детям. Закрыли – и дело с концом. О том, что из закрытого сообщества подростки тут же ушли в другое, еще не закрытое, никто не думает, и искать их не собираются. Так происходит, конечно, не всегда. Но, увы, часто. Закрыть проще, чем работать с имеющимся материалом.

Второй источник вреда – политики. Подробно и интересно рассказать о сельском хозяйстве или ремонте больниц сложно. Людям скучно, журналисты не записывают,  пресс-релизы не расходятся. А вот про интернет, «синих китов», зараженную СПИДом жвачку или происки Госдепа в попытке прикончить российскую молодежь говорить можно сколько угодно. Тема благодатная. Семинары в школах, комментарии СМИ, встречи с родителями – политика же считают экспертом, и самый отъявленный бред ложится как семена пшеницы в чернозем. И понеслось. В ситуации за несколько недель разобрались даже члены регламентного комитета поссовета N-ского сельского поселения в N-ском районе. А теперь – комментарии, комментарии, комментарии.

Третий источник вреда – СМИ. Написать о «группах смерти» статью – очень просто, работай ты хоть в «Красной искре» или «Мужающем ленинце». Открываешь интернет, переписываешь пару текстов, собираешь мнения у экспертов, связанных с детьми (как правило, это знакомый общественник, депутат-аграрий, врач-психиатр, суровая начальница местного отдела по делам несовершеннолетних и какая-нибудь мать, сына которой есть аккаунт «ВКонтакте» — в общем, те, кого обзвонить несложно, а по сути – абы кто), записываешь слова участкового о том, что это «вредно и надо запретить» — и на стол редактору. Вуаля, громкая публикация готова. Как это поможет разрешить ситуацию – непонятно. Зато привлечет в море «синих китов» еще пару десятков подростков, которые тему увидят в новостях и заинтересуются.

Четвертый источник вреда – общественное мнение. В погоне за виноватыми, крайним делают «кукловодов из сети» и «проклятый интернет». Родители, семьи, старшие братья и сестры, школа, улица, двор – все, что в 90% случаев ввергает подростка в депрессивное состояние, при этом всегда и априори не при чем. Только тлетворное влияние сетевой паутины сделало возможным «группы смерти» — это нам говорят по ТВ, это пишут в газетах, так говорят силовики, об этом вещает «разбирающаяся в вопросе политическая элита» (на самом деле – ищущая пусть вредный, зато громкий информационный повод «элитка»). Общество – невиновно. Интернет – не общество. Так говорят они. В сути вопроса никто не разбирается.

Пятый источник вреда – истеричная родительская общественность. Когда Viber, Whatsapp или любой другой мессенджер переполнен сообщениями о «синих китах, которые уже в нашей школе», «бананах с кровью» или «жвачке с героином», бездумная паника среднестатистической мамаши порождает самых разных монстров. Ничего умного она при этом делать, конечно, не будет, но обязательно поведает об этом подругам и охотно распространит любую, даже самую бредовую запись. Не вдаваясь в суть, разумеется.

Несомненно, проблема «групп смерти» существует. Она в реальности составляет примерно 10% от всего информационного шума, что крутится вокруг темы. Но решают ее так, что «синие киты» из месяца в месяц становятся все популярнее. Всем плевать, что такие вопросы нужно решать тихо. Все забыли о том, что тех, кто по-настоящему застрял в этих группах, должны спасать психологи и родственники, а не депутаты и прокуроры.

Кстати, силовые структуры ведут себя достаточно деликатно. Региональная прокуратура за все время опубликовала ОДИН релиз по группе смерти (это, кстати, единственная публикация по данной теме на RIA56 за все время). На СКР – ни одного. То есть, официально эта информация не публичится. А значит, есть надежда на то, что прокуратурой, СКР, полицией, отделами по делам несовершеннолетних, «группы» не только закрываются, но и ведется какая-то адресная работа прямого действия.

А если надежда есть – остальным стоит помолчать. Может, тогда и «синие киты» проплывут мимо. Удрав из ваших ртов, они не тронут тех, кто вам дорог.