Террористический транзит

«У терроризма нет ни Родины, ни веры» – фраза, ставшая афоризмом этой войны. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев недавно сказал, что Третья Мировая война уже идёт. И это война против террора.

— Несмотря на противоречия, мировым державам удалось скоординировать действия в борьбе с ИГИЛ на Ближнем Востоке. Однако надо понимать, что разгромленные боевики начнут возрождать ячейки на других территориях. И это серьёзный вызов для всей Евразии, — добавил Нурсултан Назарбаев.

Созданный Евразийский экономический Союз предполагает весьма прозрачные границы, свободное движение людей и товаров, что имеет не только плюс, но и свои минусы. Где в этой войне приграничное Оренбуржье? И много ли мы знаем о терроризме?

Таблиги

На прошлой неделе столичные медиа потрясли очередной горячей новостью – 69 членов подпольной глубоко законспирированной ячейки экстремистской «Таблиги джамаат»* были задержаны структурами госбезопасности в Москве.

В Оренбурге название этой организации впервые громко прозвучало 4 года назад. В 2013 году региональное УФСБ и «Центр Э» задержали троих идейных вдохновителей местной «Таблиги джамаат» и полсотни приверженцев. Организовали ячейку оренбуржцы Бикеев и Шудобаев. Один из них вынес идеологию из мест лишения свободы, куда был помещён за хулиганство, употребление и хранение наркотиков в крупном размере.

Шудобаев проходил обучение в школах радикального толка в Индии и Бангладеш. Он же вербовал сторонников, организовывал в мечетях Оренбурга и Соль-Илецка тайные встречи и привозил иноземных эмиссаров. Маленькими группами, как правило ночью, собирались на лекции «миссионеров», прибывавших из Азии, Арабских Эмиратов. Лекции читались на русском языке, поскольку найти в глубокой провинции знающего язык пророка не так-то просто. А главное, последователи были не самые образованные, потому и доверчивые.

При задержании у Бикеева обнаружена целая библиотека из 500 книг, внесённых в реестр экстремистской литературы. Последователей отпустили с миром, а троих организаторов… оштрафовали. И тоже отпустили.

По закону, четыре года назад в России религиозное инакомыслие рассматривал мировой суд, а санкции по статье «Организация экстремистской деятельности», как правило, не грозили реальными сроками заключения.

Оренбургский след

В 2014 году люди в масках на бэтээре блокировали мечеть в посёлке Кушкуль Оренбурга. Соседские мальчишки горохом рассыпались по улице – зрелище небывалое! Во время обыска у бывшего имама нашли запрещённую литературу, две гранаты и около килограмма тротила.

Ранее, когда лихие 90-е сменились кризисными 2000-ми, мечеть в Бугуруслане вдруг начала принимать иноземных гостей. И эти гости готовили молодых бойцов террора. По информации экспертов, минимум пятеро студентов медресе «Аль-Фуркан» причастны к самым громким терактам начала 2000-х годов. Бугурусланский муфтий Исмаил Шангареев обучал студентов по программе, очень далёкой от канонов традиционного ислама. При обысках в мечети нашли взрывчатку, порох, книги и фотографию, на которой Шангареев позирует с Асланом Масхадовым.

Собранные доказательства легли в основу уголовного дела, но их было недостаточно для лишения свободы Шангареева.

Небезызвестный Саид Бурятский, пройдя курс обучения в Бугуруслане, отправился сначала в Саудовскую Аравию, а потом на Северный Кавказ «вдохновлять» на джихад и войну. Прошёлся этот молодой «проповедник» и по Казахстану. Десятки молодых людей решили, что его истина выше Корана и Всевышнего, и тоже пошли убивать.

Саида ликвидировали вместе с бандподпольем в Чечне. Ему было всего 28 лет, но он принёс очень много горя континенту Евразия. Увы, и сегодня его «уроки» доступны в Сети и на него ссылаются те, кто имеет отношение к событиям в Сирии.

Они возвращаются

Про Саида Бурятского мне рассказал в прошлом году отец молодого осужденного. Это был первый судебный процесс над оренбуржцем, который воевал в Сирии на стороне ИГИЛ*. Первый из известных общественности. За ним ещё несколько наших земляков выслушали приговоры. И не все они были зачитаны в Оренбургской области.

Когда началась полномасштабная военная операция в Сирии, вице-губернатор Дмитрий Кулагин отметил, что эта война нам не чужая, поскольку в ней участвуют наши люди. По разные стороны баррикад. И те, кто попал под гипноз вербовщиков, рано или поздно вернутся в родительский дом. Дмитрий Владимирович назвал цифру – 20 человек уехали в Сирию воевать на стороне террора. Воевали, правда, не все.

— Нам важен каждый человек, — сказал Дмитрий Кулагин. И был прав. Кто-то из этих двух десятков был убит, кто-то был депортирован и осуждён, а кто-то раскаялся, вернулся и пытается жить с новым опытом вины. Те, кто вернулся и не сел в тюрьму, никого не убили. Их ошибка только в том, что поддались соблазну, отступили от истинного ислама. Но их допрашивали, обыскивали, говорили с родителями. Больнее всего смотреть, как ржавеет от горя судьба семей этих отступников. Большинство из них жили и живут в сёлах. Земляки, родители, соседи, друзья – всем им приходится смотреть в глаза.

Особый случай в истории человеческих взаимоотношений между оренбуржцами. Именно сейчас, как никогда, эти вернувшиеся люди, их семьи нуждаются в том, чтобы их простили, приняли. Это единственный способ доказать, что ислам – это мир, а Бог – это любовь.

Это теракт, коллеги!

Когда в Актобе 5 июня прошлого года произошёл теракт, оренбуржцы переживали его так же, как и сами казахи. Слишком близко вспыхнул его очаг – всего каких-то 300 километров.

Группа бандитов попыталась захватить оружейные магазины и военную часть. В перестрелках погибли жители Актюбинска, полицейские и один оренбуржец, гостивший у родственников.

фото: Сергей Медведев, RIA56

Оренбургский детский театральный коллектив во время этих событий был с гастролями в Актобе. Еле смогли выехать из города домой, поскольку пришлось пробираться через блок-посты.

Редакция русскоязычной газеты «Актюбинский вестник» находится в трёх остановках от места первого нападения.

Поговорить об этом появилась возможность во время форума «Оренбуржье – сердце Евразии». Коллеги из Москвы и Казахстана встретились в нашей редакции за круглым столом. Оказалось, что в соседнем государстве есть опыт, который можно и нужно применять и в России, что формирование положительного образа ислама возможно. Более того, именно героическая борьба с бандитами самих правоверных достойна подражания и великой чести.

Впереди много работы и помощь Всевышнего не помешает.

Прямая речь

Альфит Шарипов, председатель духовного управления мусульман Оренбургской области:

— Само слово «ислам» означает мир, покорность Богу. Мусульманин — это тот человек, который признал Единого Бога, который не делает зла другим божьим созданиям, и от него должны исходить только любовь и безопасность. В Коране 114 сур. В пятой суре Всевышний говорит: «Кто убил одного человека, всё равно что убил всё человечество». Убивая людей, невозможно преследовать благие цели, принося горе и страх. От деятельности террористов больше всего страдают именно сами мусульмане.

Один малообразованный неофит, по незнанию попавший под воздействие вербовщиков, наносит колоссальный вред всему исламу и мусульманам. Если бы наши ребята знали основы религии, они не пошли бы на это и не попадали бы в эти сатанинские логова, где становятся пушечным мясом для палачей.

Террор хорошо спонсируется. Зарубежные контрагенты, спецслужбы используют в своих целях ЭЛЕМЕНТЫ ислама. Они натравливают друг на друга божьи создания, чтобы получить политическое влияние на территории чужих стран. Кто-то не жалеет денег на то, чтобы между людьми божьими не было мира.

После событий в Актобе наши соседи из Казахстана очень много сделали для того, чтобы пресечь влияние из-за рубежа. Например, салафиты финансируются из Саудовской Аравии, «Гюллен» — пантурсистская идеология из Турции, «Таблиги-джамаат» — из Пакистана и Индии. Главы этих течений не на своей земле. Они говорят: «Кто не с нами, тот против нас». Даже если ты мусульманин. Это и есть признаки секты. Даже если сейчас они не активны, то это всего лишь «спящий режим». Как только в стране начнётся смена власти, волнения, они тут же проснутся по команде извне.

Артём Бекеев, заместитель начальника Центра по противодействию экстремизму при УМВД Оренбургской области:

— Когда в 2013 году участники «Таблиги-джамаат»* были осуждены в Оренбургской области, информацию в СМИ почти не давали. И у этого есть свои причины.

Сегодня преступление квалифицируется как тяжкое, и санкции – от 6 до 10 лет лишения свободы. За участие в деятельности – от 2 до 5 лет лишения свободы. Насколько мне известно, в Казахстане сроки за подобные деяния сопоставимы с российскими.

В Южно-Казахстанской области в этом году был вынесен приговор участникам «Таблиги-джамаат». Организатор получил 4 года заключения, участники – по 1 году. В Уральске вербовщика ИГИЛ приговорили к 10 годам заключения.

В 2010 году стало известно, что в России «Таблиги» будут запрещены. Честно говоря, верилось в это с трудом. Тогда правозащитники за них очень заступались. Эта организация признана экстремистской в России и Казахстане, а на Украине они до сих пор разрешены, пресс-конференции проводят. Так же, как и «Хизб-ут-Тахрир»*.

«Таблиги-джамаат» имеет все признаки секты. Особенно запомнился разговор с одним из её участников. Он сказал, что Коран им не нужен – у них есть свои книги, где всё написано. Они противопоставляют себя всему миру, в том числе и другим мусульманам.

Важно, что число желающих уехать воевать к террористам не увеличилось. Возможно, это связано с успехами российских ВКС, а может быть, сработал инстинкт самосохранения. Но мне хочется надеяться, что это, в том числе, показатель хорошей работы всех государственных структур и моих коллег.

Взаимодействие правоохранительных органов ЕАЭС, увы, не всегда эффективно. Во всяком случае, когда произошёл теракт в Актобе, мы не получили ответов ни на один наш запрос. К сожалению.

Мирал Джармухамбетов, заместитель главного редактора газеты «Актюбинский вестник»:

— Лет десять назад на улицах Казахстана стали появляться люди, которые выглядели не так, как обычные мусульмане: носили бороды, укороченные штаны. У нас светское государство, но появление этих людей бросалось в глаза. Мы уже тогда писали о том, что религия должна быть единой. Те, кто отделяет себя в какие-то течения в исламе, настораживали, казались опасными. Время показало, что наши опасения были не напрасными.

Не могу сказать, что наши граждане массово или хотя бы заметно уезжают из страны воевать на стороне ИГИЛ. Но, безусловно, случается и такое. Мне нравится то, как государство реагирует на события. При акимате работает полноценное Управление по делам религий. Это целый штат сотрудников, которые в постоянном контакте с населением. Работают учёные, теологи, специалисты. Они отслеживают социальные сети и сайты, реагируют на всё, что может показаться подозрительным, общаются с молодыми людьми, с семьями.

У нас в области 11 разных конфессий и 80 религиозных организаций. Отдельно стоит рассказать, как выстроена работа с официальным духовенством. В регионе 66 мечетей. После того как тема экстремизма стала настолько актуальной, государство решило, что должно измениться финансирование.

Если раньше мечети жили за счёт пожертвований прихожан, то теперь имамы получают заработную плату. За каждым домом молитвы закреплены организации, оказывающие спонсорскую помощь.

Большое внимание уделяется образованию нашего духовенства. В стране были открыты собственные медресе, и учебная программа строго контролируется. Миссионеры из-за рубежа у нас не приветствуются.

Вся эта работа была усилена после теракта 5 июня прошлого года. Честно скажу, это было страшно. Мы были в редакции, выпускали газету. Приехал кто-то из сотрудников, говорит, там учения идут. Хотели сделать информацию в номер. А тут стали знакомые звонить. В Сеть выкладывали онлайн-трансляцию той страшной бойни. Мы закрылись в редакции и никого не выпускали. Теракт даже самых миролюбивых казахов сделал нетерпимыми к экстремизму. Естественно, были суды над террористами. Те, кто остался жив, получили большие сроки — до 20 лет лишения свободы.

Юрий Васильев, спецкор Lenta.ru:

— Правоверный мусульманин, уроженец Дагестана Магомед Нурбагандов перед расстрелом обращается к своим коллегам, которые борются с бандитами: «Работайте, братья». Эта фраза мгновенно стала символом. Я видел стикеры на машинах, на стенах домов по всей стране – от Кавказа до Дальнего Востока. Общество однозначно и достойно относится к Героям.

Особого внимания заслуживает опыт мононациональной Чечни. Там существует интернет-проект под названием «Полиция совести». Занимается этим Заур Цицаев. Проект не государственный, но общественный. Эти ребята быстро по ключевым словам в Интернете разыскивают подозрительные группы и добиваются того, чтобы они закрывались ещё до того, как набрали большое количество участников. Результаты очень хорошие.

Дагестанские коллеги наши сделали доброе дело для пропаганды. Они заменили аббревиатуру ИГИЛ* на ДАИШ, так в народе передаётся крик осла.

Сегодня в Дагестане статистика тоже имеет положительную динамику. Если в 2014 году в бандподпольях числилось до 80 человек, то в 2016-м – меньше 30. В Сердаколинском районе, откуда родом Магомед Нурбагандов, в 2000-е годы было 7 покушений на сотрудников правоохранительных органов. В 2016 году Магомед был единственным.

* Террористическая организация, запрещённая в России