Валентина Стройкина: Война — меж юностью и детством

Жительница села Нижняя Павловка Оренбургского района Валентина Дмитриевна Стройкина была подростком, когда началась война. Попранное войной детство, страдания, голод, смерть заставили рано повзрослеть таких ребятишек как она, воспитали в них недетскую силу духа, смелость, способность к самопожертвованию.

Дорога на фронт

— Когда грянула война, мне только исполнилось 14 лет, — рассказывает ветеран труда Валентина Стройкина. — Жила я с бабушкой и дедом в городе Полоцке Витебской области. Я ведь наполовину немка по происхождению. Дед, настоящий немец, был военным инженером, но об этом я узнала только после войны. Тайна также окружала и моих родителей, мы с сестрой даже и не знали, как зовут маму и папу. Как выяснилось уже после войны, родители жили на территории нацистской Германии, тайно сотрудничая с Советским Союзом. За что и поплатились жизнью.

В июне сорок первого удар гитлеровских войск пришёлся на Украину и Белоруссию, Полоцк начали бомбить, и Валентину с младшей сестрой Кларой эвакуировали в военный городок, где их приютила семья Ляховых.

Позже и военный городок захватили немецкие войска. Часть дома, где жила Валентина с сестрой, немецкое командование заняло под штаб. Валентина Дмитриевна вспоминает, что немцы, хоть и презирали жителей городка, но особо не зверствовали по отношению к ним, в отличие от финских и румынских солдат, которые русских на дух не переносили. Так и жила Валентина Стройкина в вынужденном соседстве с гитлеровцами два года, пока советские войска не освободили белорусскую землю.

— Живя бок о бок с фашистами, мы со сверстниками часто собирались тайком и мечтали, как будем мстить врагу, — вспоминает Валентина Дмитриевна. — А когда советские войска освободили город, мы, компания пятнадцатилетних ребят и девчат, ушли вслед за фронтом — добровольцами решили быть. Фашистов бить нам, конечно, никто не позволил, задача нашей группы была такова – расчищать проход военной техники после боя. Мы также выполняли работу санитаров, отыскивали раненых среди груды тел.

Работа для юных добровольцев была тяжёлой и физически, и морально. Ведь хрупкой девушке приходилось переносить раненых взрослых мужчин, к тому же она каждый день видела искалеченные тела солдат.

Забытый подвиг

— Война коснулась всех и каждого. Мы так любили Родину, могли, не раздумывая, свою жизнь за неё положить, к тому же молодые были, горячие, — грустно улыбается свидетельница тех страшных событий. — Вспоминается такой случай. В разгар боя связист нашего батальона был убит пулемётной очередью кружившего над нами самолёта со свастикой, и как только кто-нибудь из наших солдат приближался к катушке провода, фашист снижался и бил на поражение. Понимая, что без связи удачи нам не видать, я выскочила из окопа и, схватив телефонный кабель, понеслась стрелой так, что из-под каски развивались мои белокурые волосы. Видимо, немецкому пилоту стало меня жалко, он снизился, покружил надо мной, но так ни разу и не выстрелил.

Рассказывает о своём героическом поступке Валентина Дмитриевна просто и без показного патриотизма, чувствуется, что по-другому поступить девушка просто не могла.

— Нас, молоденьких девчат, даже никто не думал обидеть, — с гордостью за своих однополчан рассказывает Валентина Дмитриевна. — Дисциплина в части была железной. На фронте не имели значения твоя национальность или возраст, мы все были одной большой и дружной семьёй. Спали мы часа по 3-4 в общем бараке, кормили нас наравне с солдатами. Полевая кухня и по сей день кажется мне самой вкусной.

Фронтовая любовь

На Смоленщине свела судьба нашу героиню с будущим супругом, оренбуржцем Сергеем Стройкиным. В годы войны он работал помощником кочегара на санитарном поезде.

— Сразу он мне не приглянулся, — с улыбкой вспоминает Валентина Дмитриевна. — Длинный, нескладный какой-то, но потом поняла, что лучше его нет и не будет для меня.

Под Смоленском бригада, в которой несла добровольную службу Валентина Стройкина, попала в окружение и была буквально расстреляна. Девушка, единственная из выживших, с сильной контузией головы попала в лазарет.

— Я не помню, сколько лежала в санчасти, память приходила постепенно, обрывками, — делится воспоминаниями Валентина Дмитриевна. — Лежала я там одна, фронт мой ушёл вперёд, и я не знала, что же мне делать дальше. Каково же было моё удивление, когда в палату как-то раз заявился мой Серёжа. Я была слишком слаба, мы немного поговорили, он пообещал меня найти после войны и на прощание неуклюже поцеловал в лоб. Только когда он ушёл, я обнаружила у себя под подушкой кусочек хлеба. Это был поступок, ведь на фронте хлеб был дороже золота. Это надо же, думала я, сам голодным остался, а для меня сохранил!

Когда она поправилась, поехала искать младшую сестрёнку. По счастливому стечению обстоятельств Клару вместе с приёмной семьёй эвакуировали в Оренбургскую область. И снова Валентина Дмитриевна трудилась, приближая Победу, но теперь уже в тылу.

— Летом сорок пятого вернулся живой и невредимый мой Сергей, сыграли с ним скромную свадьбу.

За свою трудовую жизнь Валентина Дмитриевна сменила несколько профессий. Эта хрупкая женщина не искала лёгких путей, к примеру, она долгое время работала в строящемся городе Новотроицке крановщицей, при её непосредственном участии был построен доменный цех металлургического комбината. Объездила чета Стройкиных всё Оренбуржье. Долгое время жили в Казани, а после смерти любимого супруга Валентина Дмитриевна перебралась поближе к внучке и поселилась в Нижней Павловке.

В свои 88 лет Валентина Дмитриевна не теряет оптимизма и заряжает своим отличным настроением окружающих, за что в ней души не чает правнучек Марк. Только иногда в погожий майский день на неё находит грусть: пережитое и увиденное в годы войны Валентина Дмитриевна Стройкина забыть так и не смогла.